Я и Т-64. Почти смешная история
- Автор(ы): В. В. Чобиток
- В БТЭ добавил: Чобиток Василий 00:18, 16 ноября 2007 (EET)
Настоящая статья написана в 2001 году для раздела «Т-64 в войсках» книги Саенко М. В., Чобиток В. В. Основной боевой танк Т-64. — М.: ООО „Издательский центр «Экспринт»“, 2002. Однако для соблюдения нейтральности изложения авторы решили собственные впечатления о танке Т-64 в книге не приводить и этот текст в неё не вошёл...
Мой опыт общения с Т-64 небогат, он ограничивается изучением и вождением этой машины во время учёбы в училище, а также войсковой стажировкой на должности ЗКВ (заместитель командира по вооружению или устаревшее — зампотех) роты.
Во время учёбы профильным танком в КВТИУ был Т-72, который изучался довольно досконально. В то же время, изучению Т-64 и Т-80 уделялось достаточно серьёзное внимание. Так, например, на вождении из 6-10 танков участвующих в заезде 2-3 обязательно были шетьдесятчетверки. И уже здесь я начал замечать противоречивость машины. Первое время на вождении мне доставалась семьдесятдвойка (Т-72А, Т-72Б), я к ней привык, показывал очень неплохие результаты. Когда впервые сел за рычаги «пилорамы» (так мы с товарищами попадая на танкодром называли Т-64 за характерный звук двигателя — высокочастотный стук двухтактного дизеля с присвистом турбины), то сначала особой разницы не почувствовал (отделения управления обоих машин практически не отличаются), однако в процессе движения постоянно тревожил какой-то дискомфорт. Не сразу дошло, что дискомфорт вызван пониженными динамическими свойствами Т-64 по сравнению с Т-72. Шетьдесятчетверка слабее реагировала на утопление педали подачи топлива, а обороты двигателя на тяжёлых участках падали быстрее.
По причине меньшей тяговооруженности я не любил водить Т-64, предпочитая Т-72. В то же время, благодаря хорошей плавности хода у Т-64 были свои поклонники и несколько человек из моего взвода старались на вождении сесть только за рычаги шестьдесятчетверки.
Наиболее интересные впечатления остались от войсковой стажировки. В ноябре-декабре 1993 года проходил стажировку в должности ЗКВ 1 танковой роты в танковом полку, который расположен в ПГТ Гвардейское Днепропетровской области. В ноябре 93-го стояли морозы около минус 20 градусов, заканчивался летний период обучения и полк ожидал итоговою проверку Министерства Обороны.
Все танки 1 тр (Т-64БВ) принадлежали к боевой группе эксплуатации и стояли в боксе на хранении. Танки покрашены, вычищены, выровнены по нитке, в боксах идеальный порядок. На случай пожара к крюкам на переднем лобовом листе присоединены штатные тросы и свободными концами однообразно положены на бетонный пол, образуя между собой букву «Х». Обучение вождению и стрельбе личный состав роты проходил на учебно-боевых танках третьей роты.
Как обычно проверка начинается с учебной тревоги. Утром, за час до подъёма объявлена тревога. После десятиминутной суеты и, на первый взгляд, бестолковой беготни оказываемся в парке. Ещё через пять минут ворота в боксы открыты и личный состав мнётся в ожидании (так как танки боевой группы, то заводить их можно только по указанию проверяющего).
Прибыл проверяющий. Командир роты капитан Суббота как положено доложил и застыл в ожидании. Проверяющий спрашивает: «Какой танк будем заводить?». Ротный бодро отвечает: «Товарищ полковник, какой укажите, тот и заведём». Проверяющий прошёлся вдоль танков и, указав на третий танк, сказал: «Этот. Полтора часа хватит?». Ротный: «Товарищ полковник, за час управимся!». Проверяющий улыбнулся, посмотрел на часы и пошёл в сторону других боксов. Когда проверяющий отошёл на достаточное расстояние, ротный выдал на гора свой запас нецензурной брани и закончил тираду словами: «Он, что гад, не мог указать на этот (указывая рукой на второй танк) или на этот (указывая на четвёртый)? Обязательно надо тыкнуть в тот, который мы уже два года не заводили!».
Танки на хранении находятся без аккумуляторных батарей, которые хранятся в аккумуляторной, поэтому чтобы завести танк необходимо «бросить» через люк механика-водителя дежурную группу аккумуляторов находящихся в боксе. Так как обычно дежурная группа имеет неполную зарядку, то ротный во избежание проблем с частично разряженными аккумуляторами послал бойцов в аккумуляторную за свежезаряженными. Сразу же два из наиболее опытных механиков-водителей приступили к контрольному осмотру и подготовке танка к запуску двигателя.
Через 20 минут после получения задачи аккумуляторы стояли на штатном месте, все было готово к началу запуска двигателя. С запуском подогревателя проблем не было, еще минут через десять-пятнадцать охлаждающая жидкость прогрелась до требуемой температуры больше 100 градусов. После пятиминутной паузы, необходимой для отдачи тепла деталям и агрегатам двигателя, ротный подаёт команду механику-водителю «Заводи!». Механик выполнил все необходимые подготовительные операции, включил масловпрыск (масловпрыск осуществляется при низких температурах в цилиндры двигателя для облегчения пуска) и нажал кнопку стартера и одновременно рычаг клапана воздухопуска (комбинированный запуск двигателя). Коленвал начал с трудом проворачиваться, двигатель не запустился. Ротный приказал снять танк с горного тормоза (что по правилам при запуске двигателя делать нельзя), все находившиеся перед танком разошлись в стороны. Попытка пуска была осуществлена ещё три раза, танк на стартере медленно прополз в сторону открытых ворот, несмотря на то, что избиратель передач стоял в нейтральном положении.
Видимо при установке танка на хранение плохо сделали двойную откачку масла, в коробках передач осталось масло трансмиссии, масло на морозе загустело, в результате чего создавалось дополнительное сопротивление при запуске.
Заданное проверяющим время уже прошло, ротный начал нервничать. Снова включили и выключили подогреватель. Ротный вскочил на лобовой броневой лист и, резко опуская ногу в сапоге по колено в люк (что меня крайне удивило — верхняя часть шлемофона механика находится на уровне крышки люка), с нервными нотками в голосе приговаривал «Заводи, заводи!». Этот метод тоже не помог…
К месту действия начали постепенно собираться офицеры из соседних рот. Кто-то предположил, что при запусках картер двигателя залили маслом. Двух бойцов отправили под танк сливать масло из картера двигателя. Масло слили в два ведра и залили в заправочную горловину системы смазки двигателя. Посаженные аккумуляторные батареи заменили на новые, воздух же в воздушной системе давно закончился и дальнейшие попытки запуска осуществлялись только стартером.
Пришёл проверяющий: «Ещё не запустили? Ну ничего, ничего…», ротный: «Товарищ полковник, только полчасика, запустим». Проверяющий тактично удалился.
А в соседнем боксе уже полчаса назад запустили двигатель танка комбата. Один из зампотехов соседних рот предложил дернуть наш горемычный танк и завести с буксира. Обратились к зампотеху батальона, он сказал, что не даст командирский танк — вдруг, наш танк, когда заведется двигатель, ударит его в корму. Зампотех батальона ушёл, а в его адрес зампотехи других рот, выпускники омского училища, бросили, мол все они киевляне козлы, с чем большинство присутствующих учитывая ситуацию согласилось.
Прошло четыре часа. Поскольку я как стажёр лицо неответственное, то активного участия в происходящем не принимал, оставаясь сочувствующим наблюдателем. Я был в отцовской зимней полевой куртке устаревшего образца с перешитыми на 10 см пуговицами, было довольно тепло, а вот ноги уже начали коченеть. Так как попытки завести танк до сих пор не удались, то ЗКВ батальона наконец дал добро на запуск двигателя с буксира.
К нашему танку, который на аккумуляторах уже выехал на полкорпуса из бокса, подогнали танк комбата. Два троса, закреплённые на носу танка прицепили к корме командирской машины. Тросы короткие, поэтому есть большая доля вероятности ударить буксирующую машину в корму, когда двигатель заведётся. За рычаги сел командир первого взвода. Танк комбата потянул и когда буксируемый танк полностью выехал из бокса, взводный бросил педаль сцепления, танк немного клюнул, движение замедлилось, после чего из выпускного коллектора вырвалось пламя, на мгновение погасло и, возобновившись, превратилось в настоящую реактивную струю. Реактивная струя, преодолев расстояние в десять метров, ударила в стену бокса. После примерно трехсекундного горения (незабываемое зрелище) огонь погас, двигатель взревел, и танк дёрнулся вперёд. Так как к рывку вперёд взводный был готов, то он резко выжал педаль сцепления и одновременно педаль остановочного тормоза.
Эпопея с двигателем наконец закончилась, а проверка только началась…
Поскольку на итоговой проверке первой роте выпало сдавать боевую стрельбу, то заранее необходимо было пристрелять четыре танка (три участвуют в боевой стрельбе, один запасной). Пристрелку осуществляли командир роты капитан Суббота и взводные, а я, как зампотех, при сем присутствовал. Быстро осуществили выверку по удалённой точке и приступили к пристрелке пушки штатными снарядами (учебная болванка, имитатор осколочно-фугасного снаряда). Первый выстрел ротный сделал специально мимо цели для разогрева пушки и удаления смазки из канала ствола, второй и третий выстрелы были сделаны в брезентовую мишень натянутую на деревянный каркас. Мишень находилась на расстоянии примерно 1800 м. После первого пристрелочного выстрела ротный навёл угольник прицела в ту же точку, в которую наводил до выстрела, после этого выверочными ключами (без изменения положения оси канала ствола пушки) навёл угольник прицела на отверстие в мишени. Второй выстрел подтвердил точность выверки. У ротного осталось две неизрасходованных болванки, не долго думая, он бьёт в нижнюю часть левого и правого краёв мишени. Оба снаряда попадают в деревянные стойки каркаса и мишень падает как подкошенная — восторгам ротного и взводных нет конца и к вечеру уже весь полк знает как командир 1-й роты завалил вражеский «танк». А бойцам на директрисе ставится задача по ремонту каркаса мишени.
Через два дня сдача стрельб штатным снарядом. И опять не повезло ротному. Офицеры сдают стрельбу вначале, и командир первой роты стреляет в первом заезде. Первый выстрел пошёл точно в цель, когда зарядился второй, ротный заметил, что башня самопроизвольно начала поворачиваться вправо в сторону вышки управления, повернул пульт влево — башня начала рывками поворачиваться влево и опять срываться вправо. Улучшив момент, когда ствол смотрел в сторону мишеней, ротный не целясь выстрелил и отключил стабилизатор. Танк с неисправным стабилизатором заменили на запасной и в дальнейшем проблем при стрельбе не возникало.
- UPD 2015
Как-то в раннем детстве один из преподавателей кафедры танков КВТИУ подарил мне танковую «подзорную трубу» (на самом деле «перископ», но мы, пацаны, называли так) с маркировкой «ВНМ». Первейшим, конечно, было применение для игры «в войнушку» — очень удобно выглядывать из-за укрытий. Ещё мы брали её с собой летом на море — прикольно из-под воды рассматривать берег, изображая подводную лодку. Как-то, уже будучи танкистом, я задумался: от какого же объекта этот перископический прибор, но ответа так и не нашел — ни в танках, ни в БМП, ни в БТР ничего похожего не попадалось. Представьте моё удивление, когда при написании данной книги[1] я обнаружил, что это прибор наблюдения наводчика объекта 432 и ранних 434, а ведь Т-64 знаю весьма неплохо (вот только на практике всегда имел дело с поздними моделями). Век живи — век учись.
Прибор ВНМ
Установка прибора ВНМ на месте наводчика об. 432
Примечания
- ↑ Материал планировался в книге «Основной боевой танк Т-64» издания 2015 г., но не вошёл в неё из-за ограничений по объему.
