Не калибром единым... — различия между версиями

Версия 06:53, 8 ноября 2011

Вместо введения

Конечно, те машины несравненно проще современных, но по тогдашнему уровню развития конструкции и технологии они были вовсе не так просты... Боюсь, трудности и сложности того времени теперь не представляют и те, кому надлежит.

Н. А. Астров

Развитие информационных технологий, основанных на использовании компьютерных сетей, стало причиной широкого распространения исторических и технических сведений среди людей, интересующихся подобного рода тематикой. Наряду с положительными следствиями — возможностью ознакомиться с редкими источниками, труднодоступными для большинства любителей военной истории, появились и отрицательные. Одним из таких негативных аспектов стало то обстоятельство, что пользуясь широким охватом знаний по той или иной области, некоторые участники соответствующих сообществ с лёгкостью дают наставления и поучения конструкторам прошедшей эпохи, указывая им на правильные или ошибочные пути развития техники. По понятным причинам ответа от ушедших в мир иной мэтров их «наставники» не дождутся. Да и когда такая возможность была, далеко не каждый из разработчиков орудий, танков или самолётов желал делиться своими воспоминаниями, причём имея на то полное право. В итоге, спустя более чем 70 лет после рассматриваемых событий, на поверхности оказывается целая куча «ах, если бы...», уместная разве что для компьютерных игр и художественных фильмов в жанре альтернативной истории. Печальным дополнением к этому является тот факт, что и маститые авторы иногда не удерживаются от такого подхода; как следствие его можно найти уже на страницах печатных изданий. Однако реальная история такого не признаёт. Может показаться, что тогда аналитика всех многочисленных фактов и не нужна вовсе. Но к счастью, это всё же не так, поиск новой информации, её обобщение, встраивание в непротиворечивую картину произошедшего, дискуссии вокруг этого позволяют в какой-то мере ответить на вопрос: «А почему было принято именно такое решение», особенно если не сохранились документы того времени с соответствующей аргументацией.

И данная статья, посвящённая Дню артиллерии, является очередной попыткой автора прояснить некоторые вопросы в истории отечественной артиллерии. Все высказанные предположения являются гипотезами, которые, в отличие от физики, невозможно доказать опытом. Поэтому соглашаться с ними или наоборот, критиковать — Ваш выбор, уважаемый читатель.

Калибр 76 мм

Очень горячо дискутируемым вопросом в Интернете на форумах, в блогах является выбранный в середине 1930-х годов путь развития советской дивизионной пушечной артиллерии, а именно сохранение, модернизация и развитие орудийных систем калибра 76 мм. Существует достаточное число его противников, которые рассматривают иные возможности в качестве альтернативы. Их аргументами, весьма серьёзными, являются следующие факты:

• Калибр 76 мм возник как оптимальный для использования шрапнели, которая при переходе к позиционным боевым действиям потеряла эффективность;
• Фугасный снаряд калибра 76 мм значительно уступал по могуществу своего действия гаубичным снарядам калибра 105—122 мм;
• Разрыв снаряда калибра 76 мм малозаметен на больши́х дистанциях огня.

Убедительности этой точке зрения придаёт сравнительный анализ развития дивизионной артиллерии в таких странах как Великобритания, США, Третий Рейх. Ко второй половине 1930-х годов развитие полевых пушек калибров 75—77 мм там было прекращено в пользу более крупнокалиберных гаубиц (американская 105mm Howitzer M2, немецкая 10,5 cm leichte Feldhaubitze 18) или пушек-гаубиц (британская RO QF 25 pounder). Много позже калибр 75 или 76,2 мм вновь там появился, но уже в сугубо противотанковой ипостаси. С этим трудно поспорить.

Но учёт специфики СССР 1930-х гг. приводит уже не к столь однозначным выводам. Очень часто почему-то забывается то обстоятельство, что выстрел со снарядом является неотъемлемой частью артиллерийской системы, поскольку без него она просто не может функционировать. Отечественная промышленность по ходу Первой мировой войны не справилась с обеспечением фронта боеприпасами, снаряды пришлось заказывать у союзников по Антанте. После Гражданской войны эти артиллерийские выстрелы составляли изрядную часть заскладированного имущества Красной Армии.

Собственная конструкторская школа после вызванных революцией разрухи и упадка в экономике и образовании ещё не могла приступить к созданию принципиально новых дивизионных (и не только) орудий и боеприпасов к ним в первой половине того десятилетия. Разработку многих образцов пришлось заказывать за рубежом, в основном в Веймарской республике. 76-мм полковую пушку обр. 1927 г. трудно было признать чем-то оригинальным, особенно в сравнении с близким по времени создания и аналогичным по назначению немецким лёгким пехотным орудием 7,5 cm leichtes Infanteriegeschütz 18. Разумеется, были и успехи — создание 122-мм пушки обр. 1931 г. (А-19), причём ни много ни мало с введением нового калибра. Но в условиях ограниченной численности инженерно-технического персонала и ресурсов достижения просто не могли быть многочисленными и на всех направлениях. Поэтому модернизация старой доброй «трёхдюймовки» стала логичным решением на фоне в общем-то не благоприятствующих развитию артиллерии внешних обстоятельств.

Также в качестве гипотезы можно выдвинуть следующий тезис. Советские военные теоретики вовсе не пропустили уроки позиционной войны на Западном фронте, но у них перед глазами ещё совсем свежи были впечатления от войны гражданской. Последняя по своему характеру резко отличалась от того, с чем столкнулись армии Франции, Великобритании и Германии под Камбрэ и Верденом. Она была высокоманёвренной, с активным участием кавалерийских частей, а потому, возможно, шрапнель ещё рано было списывать со счетов. Не случайно уже в финскую кампанию и после начала Великой Отечественной войны Главным артиллерийским управлением издавались печатные наставления по правильному использованию шрапнели. Кроме того, не были забыты и 122-мм гаубицы, которые существенно дополняли возможности стрелковой дивизии при позиционных боевых действиях. Но при этом было ещё одно обстоятельство, которое вновь ставило в «фавор» пушку калибра 76 мм. В самом конце 1920-х гг. у Красной Армии не было противотанковой артиллерии, а с танками уже приходилось считаться. Артиллерия всех уровней армейской иерархии рассматривалась как одно из средств противотанковой борьбы, в том числе и дивизионная. Важной особенностью противотанкового орудия является высокая начальная скорость и, как следствие, больша́я дальность прямого выстрела, когда можно пренебречь кривизной траектории при полёте снаряда. Батальонную артиллерию ещё предстояло создать, в полковой 76-мм пушки обр. 1927 г. только частично решали эту задачу, а 122-мм гаубицы в дивизионной были для этого малопригодны из-за низкой устойчивости при стрельбе при малых углах возвышения. Да и дальность прямого выстрела у них даже удовлетворительной не назовёшь. Таким образом, из существующих систем остаётся только «трёхдюймовка», вдобавок обкатанная в этом качестве в гражданской и советско-польской войне. К этому можно добавить, что 76-мм фугасная граната была смертельно опасна для любого реально существовавшего тогда танка. В условиях, когда на «полном серьёзе» руководство СССР рассматривало возможность агрессии со стороны Польши и стоявших за ней «атлантических» держав, ждать введения новых образцов артиллерийского вооружения было бы по меньшей мере неразумно.

Подводя промежуточный итог, можно утверждать, что сочетание слабости промышленности и конструкторской школы, наличие значительного количества заскладированных боеприпасов калибра 76 мм и некоторые возможные тактические соображения фактически сделали 76-мм дивизионную пушку обр. 1902/30 гг. неизбежным результатом, а вариации были возможны только в деталях технической реализации модернизированной «трёхдюймовки».