armor.photos / Tanks / WWII / T34 / tovictory

Т-34: путь к Победе

К. М. Слободин, В. Д. Листровой

(Т-34: путь к Победе : Воспоминания танкостроителей и танкистов / Сост. К. М. Слободин, В. Д. Листровой; Предисл. А. А. Епишева. — X.: Прапор, 1985. — 235 с.)

Молоштанов Алексей Александрович (р. 1908), чертежник, конструктор, заместитель главного конструктора. Член КПСС. Лауреат Государственной премии СССР. Награжден орденами Ленина, Отечественной войны II степени, «Знак Почета», медалями. Персональный пенсионер республиканского значения. Живет в Харькове. Воспоминания написаны специально для настоящего издания.

А. А. МОЛОШТАНОВ

Во главе башенной группы

Даже непосвященный читатель без труда представит, насколько ответственным узлом боевой машины является башня. В ней заключена основная ударная сила танка, позволяющая ему оставаться боеспособным даже в том случае, когда он теряет подвижность. Делу создания и совершенствования танковых башен, комплекса вооружения отдана почти вся моя трудовая жизнь.

Первоначальную школу конструирования довелось мне пройти на Мурафском сахарном заводе, куда попал после окончания в 1925 году машиностроительного техникума. Должен сказать, что это была неплохая школа. Однако меня тянуло на машиностроительное производство и, отработав положенный срок, я поступил на Харьковский паровозостроительный завод.

Работал чертежником, конструктором в отделе тепловых двигателей, а в 1930 году был переведен в конструкторское бюро по танкостроению. Это и определило всю мою дальнейшую судьбу.

Разные машины пришлось нам создавать, разные люди стояли у руководства КБ, и каждый из этих людей, каждый из этапов работы сыграли свою роль в моем становлении как конструктора.

Например, Афанасий Осипович Фирсов требовал от нас повседневного учета проделанной работы. В конце каждого дня он появлялся в зале, где работали конструкторы, и говорил одни и те же слова:

— Внимание! Прошу взять «синодики» (так он называл записные книжки) и записать все, что сделано сегодня...

Может быть это покажется смешным, но такой порядок не только учил анализировать, критически оценивать свою работу, но и подстегивал, побуждал к тому, чтобы ни один день не был потрачен зря: ведь для того, чтобы записать, надо вначале сделать.

Моей первой самостоятельной проектной работой была башня для танка БТ-2. С тех пор я бессменно работал в группе башни и вооружения. Нашим коллективом был создан ряд конструкций: БТ-5, БТ-7, БТ-7М. В каждую из них вносились разного рода усовершенствования и новшества.

С приходом на пост главного конструктора Михаила Ильича Кошкина я попал в группу по созданию принципиально нового танка.

Не могу не сказать о том, что М. И. Кошкин был прирожденным организатором. Энергия в нем прямо-таки клокотала, он был одержим новым танком и эту свою одержимость сумел передать всем нам. Несмотря на чрезвычайную сложность задачи, которую предстояло решить, мы ни на минуту не сомневались в ее реальности и не щадили себя ради достижения поставленной цели.

Мне было поручено разработать чертеж конической башни с возможно большим углом наклона бортовой брони. Как и все в КБ, я работал с большим подъемом и был горд оказанной честью.

Не было дня, чтобы Михаил Ильич не подошел ко мне и не поинтересовался, что получается... Помню, как он обрадовался, узнав, что при плотном размещении механизмов и приборов можно получить тридцать градусов наклона бортовых листов башни.

Сроки, отпущенные нам, были невероятно сжаты. На изготовление макета, с помощью которого проверяется правильность расчетов, времени не оставалось.

— Ладно,— решил Михаил Ильич,— рискнем сделать сразу образцы, а там посмотрим. Уж больно заманчивы углы...

В то время башни были сварными. Разработанная мною и утвержденная М. И. Кошкиным башня с коническими боковинами требовала трудоемких и очень сложных расчетов. Все это было сделано в самый короткий срок. Тем приятней было услышать похвалу главного, отметившего, что работа выполнена отлично — броневые листы стыковались для сварки без каких-либо подгонок.

В процессе дальнейшей работы башня совершенствовалась: улучшались условия работы экипажа, увеличена была толщина брони, а затем с помощью металлургов был решен вопрос об изготовлении цельнолитой башни. Работа была огромная, я очень обрадовался, когда по решению М. И. Кошкина все танковые конструкторские бюро завода были объединены. Теперь к моей работе подключился М. А. Набутовский, вместе с которым мы трудились все последующие годы. В 1940 году я был назначен руководителем башенной группы, в состав которой вошли У. Е. Хлопенко, В. С. Календин, Б. М. Шевченко, П. А. Трушин.

В одни из дней к нам в КБ приехал главный инженер Южного завода В. С. Ниценко. Он предложил выпустить чертежи литой башни, к созданию которой их завод уже был готов. Эта работа тоже потребовала огромного напряжения, но она стоила того: литая башня была не только менее трудоемкой, но и намного более стойкой против снарядов потенциального противника.

Таков был наш вклад в создание танка Т-34.

Однако, как известно, работа конструктора не прекращается с выпуском первых образцов. Время ставит перед ним новые задачи, выдвигает новые требования.

Уже на Урале мы вынуждены были осуществить очередную модернизацию башни Т-34. Как выяснилось, маломощное оборудование местного завода не позволяло заформовать многотонную башню. Металлург П. П. Маляров предложил делать модели для нее по частям. Это потребовало в спешном порядке разработать совершенно новую конструкцию башни. С такой непростой задачей блестяще справился М. А. Набутовский, в считанные дни выполнив проект.

Этот проект надо было так же срочно воплотить в рабочие чертежи. Но тут выяснилось, что вагон с конструкторской документацией еще находится в пути. Не дожидаясь его прибытия, мы с Набутовским восстановили по памяти и некоторым записям основные размеры корпуса башни и выпустили чертежи. Двое суток сидели мы с Марком Абрамовичем, что называется, плечом к плечу, но назревший было срыв выпуска боевых машин был предотвращен. В установленный срок вышли чертежи и по другим узлам и деталям башни.

Новая башня уступала предыдущей в пластичности форм, однако иного выхода не было. Зато она обеспечила надежную защиту экипажа и верно служила нашим танкистам вплоть до установки 85-миллиметровой пушки и создания очередной конструкции башни в начале 1944 года.

Наиболее значительное изменение конструкции башни связано с перевооружением Т-34 более мощной пушкой. Об этой непростой и блестяще выполненной работе рассказывает в настоящей книге М. А. Набутовский. Хочу только подчеркнуть, что пока в Москве и Горьком решались принципиальные вопросы создания новой 85-миллиметровой танковой пушки и компоновки ее в башне, эскизный проект которой был выполнен тем же М. А. Набутовским, мы у себя в КБ окончательно дорабатывали конструкцию новой башни с уширенным погоном и «утрясали» с производственниками возможности ее отливки и обработки. Все препятствия — а их было немало — удалось успешно преодолеть. Благодаря сотрудничеству бюро заводов — нашего, «Красное Сормово» и конструкторов-артиллеристов в кратчайшие сроки была выпущена вся проектная документация по новым пушке и башне и обеспечен выпуск танков Т-34-85 без остановки производства. Советская Армия получила машину, способную успешно воевать против «тигров» и «фердинандов».

В течение всей войны мы, конструкторы башенной группы, напряженно работали над совершенствованием доверенного нам ответственного узла танка. Немедленно откликаясь па замечания, поступавшие с фронта, проявляя конструкторскую инициативу, мы создали командирскую башенку и установили в ней вращающийся люк, что позволило улучшить круговой обзор из танка; улучшили условия демонтажа пушки; установили защитные козырьки, предохраняющие башню от заклинивания при попадании снаряда, а экипаж — от пуль, осколков и свинцовых брызг; улучшили вентиляцию башни, размещение смотровых приборов...

Близилась к концу Великая Отечественная война, обстановка на ее фронтах предвещала скорую победу. Но не прекращалась работа конструкторов. Как и весь коллектив КБ, наша башенная группа имела в запасе много хороших решений, которым предстояло воплотиться в металл.

Назад | Дальше

Содержание