armor.photos / Tanks / WWII / T34 / tovictory

Т-34: путь к Победе

К. М. Слободин, В. Д. Листровой

(Т-34: путь к Победе : Воспоминания танкостроителей и танкистов / Сост. К. М. Слободин, В. Д. Листровой; Предисл. А. А. Епишева. — X.: Прапор, 1985. — 235 с.)

Юферов Борис Александрович (1903—1982), рабочий, инженер, начальник отдела технического контроля завода. Член КПСС. Награжден орденами Красной Звезды, «Знак Почета», медалями. Воспоминания написаны специально для настоящего издания.

Б. А. ЮФЕРОВ

В борьбе за высокое качество

Забота о высоком качестве выпускаемой продукции стала традицией заводского коллектива еще задолго до того, как мы приступили к выпуску «тридцатьчетверок».

Уже в период работы над танками БТ мы внедрили систему паспортизации контрольных операций. На каждый танк, поставленный на конвейер, оформлялся журнал-паспорт установленной формы с перечнем операций, подлежащих контролю, за качество выполнения которых обязаны были расписаться мастер сборки и контролер бюро технического контроля. Такой порядок обеспечивал надлежащий уровень технологической дисциплины среди сборщиков и повышал ответственность контролеров.

В те годы контрольную службу на заводе возглавлял Сергей Несторович Махонин, ставший впоследствии директором крупного предприятия, заместителем министра. У этого человека было чему поучиться. Знание дела, исключительная выдержка, требовательность к себе и подчиненным создали ему авторитет и уважение на заводе.

Как-то возникла задержка подачи деталей на сборку, и руководители цеха попытались передвигать по конвейеру недоукомплектованные и потому не принятые машины. Узнав об этом, С. Н. Махонин потребовал возвратить конвейер в исходное положение и доделать танки на позициях, предусмотренных картой технологического процесса. После этого урока сразу поубавилось желающих выполнять план любой ценой.

В другой раз обнаружилось, что среди клипс-зажимов для снарядных укладок попадаются перекаленные, которые при работе ломаются. Часть из них уже установлена на танки. С. П. Махонин распорядился проверить подготовленные к погрузке машины и, обнаружив зажимы с дефектом, распорядился их заменить. Но па станции уже стояли железнодорожные платформы и воинская охрана. Задержать погрузку было невозможно. И здесь Сергей Несторович нашел выход: он договорился с представителями Главного автобронетанкового управления о том, что вместе с танками будут погружены качественные зажимы. По прибытии па место, в воинские части, дефектные детали заменили. Хотя и пережили мы тогда немало, по качество машин не пострадало, а неудачная конструкция зажимов для снарядных укладок вскоре была заменена более надежной.

В те годы квалификация контролеров и оснащенность их труда измерительной техникой были невелики. Пользовались обыкновенной линейкой и кронциркулем. Микрометры, штангенциркули, индикаторы и другие новинки только входили в жизнь, и далеко не все могли ими пользоваться, а кое-кто и просто не хотел признавать.

Начальником механического цеха был у нас Василий Иванович Дудко, токарь с дореволюционных времен, о мастерстве которого ходили легенды. Приходит он однажды ко мне и с возмущением рассказывает, что контролер взялся проверять детали какой-то мудреной штуковиной и забраковал все до единой. Как оказалось, применив микрометр, контролер обнаружил отклонения от чертежа на несколько сотых миллиметра и принял решение, возмутившее работников цеха.

Все мы очень уважали Василия Ивановича, но решение контролера все же оставили в силе, объяснив, что танк — не телега, от того, как он сделан, может зависеть жизнь людей и исход боя.

Коллектив танкостроителей был еще молод, собран из представителей различных предприятий, и очень важно было воспитать его в духе высокой требовательности к результатам своего труда. Эту работу мы проводили постоянно. Росло оснащение производства сложной измерительной техникой, росла точность, предъявляемая к деталям и узлам танка. Неотъемлемым правилом стало: чертеж — закон, который никто, кроме конструктора, не может ни отменить, ни изменить. Кропотливая работа, проводившаяся постоянно с коллективами цехов, способствовала тому, что уважительное, ответственное отношение к требованиям чертежей и ГОСТов стало нормой в цехах танкового производства. Мы ввели также контроль за соблюдением технологической дисциплины. А затем приступили — не без трудностей и сложностей — к организации входного контроля. Это имело большое значение, поскольку многие изделия, в том числе моторы, электрооборудование, шарикоподшипники, ряд броневых деталей и другие, завод получал от предприятий-смежников и качество их нередко не соответствовало стандартам. Не просто было заставить смежников подтянуться до уровня наших требований. Приходилось направлять па предприятия представителей пашей контрольной службы, которые, установив контакт с местными ОТК, добивались предупреждения дефектов.

К тому времени, когда наш завод приступил к серийному выпуску танков Т-34, мы имели достаточно совершенную систему внутреннего и входного контроля, обеспечившую надлежащее качество машин.

Но это — в скором будущем. А пока шла война с Финляндией, п наш завод направлял туда модернизированные танки БТ-7М. В феврале 1940 года мне и военпреду П. Ф. Русакову было поручено сопровождать первый эшелон таких машин, как было сказано в командировочном удостоверении, «для уточнения вопросов работы» БТ-7М и «порядка сдачи-приемки дальнейших транспортов».

Эти машины считались в те времена лучшими среди отечественных танков. Их конструкция, технология производства и контроля были хорошо отработаны, вследствие чего удалось добиться достаточно высокого уровня их качества. Все это стоило нам, труженикам завода, немало сил, нервов, бессонных ночей. И, конечно, далеко не всем была понятна необходимость предстоящего перехода к производству нового танка Т-34. Должен сказать, что я тоже был в числе сомневающихся. Для меня снятие с производства ВТ было равносильно расставанию с близким человеком, который мог бы еще жить и жить.

У станции Кямяря, перед железобетонными фортами «линии Маннергейма» мои сомнения рассеялись, словно дым. Там я увидел во что превратились наши «бетушки», сделанные с таким трудом и любовью. Глядя на груды обгоревшего металлолома, я сказал себе: «Да, нужны другие машины. Противостоять современным средствам ведения боя могут только значительно более мощная броня и вооружение».

Домой я возвратился убежденным сторонником Т-34.

Подготовка производства новой машины требовала большого напряженного труда всего коллектива. Она проходила организованно, очень быстро и без приостановки выпуска танков БТ. Авралили конструкторы, технологи, мастера, рабочие. В этом огромном коллективном усилии была и доля труда работников технического контроля. В очень сжатые сроки нами было проведено множество мероприятий, направленных на обеспечение высокого качества серийных машин, которые должны были вот-вот начать сходить с конвейера.

Мы ввели повторную проверку сложных деталей на соответствие чертежам; проверку первой обработанной детали перед началом обработки всей партии. Вручили личные контрольные клейма лучшим производственникам, благодаря чему был создан по существу второй контрольный аппарат. Создали специальную инструментальную кладовую для контролеров — это позволило исключить случаи пользования ими неправильным мерителем. Провели паспортизацию контрольных операций на сборке наиболее ответственных механизмов и в сдаточном цехе. Добились участия наших контролеров в приемке танков в воинских частях и инструктаже экипажей... Это далеко не весь комплекс проведенных в те месяцы мероприятий, целью которых было не допустить в процессе производства снижения качества созданной конструкторами прекрасной машины.

В годы войны этот опыт послужил основой для организации действенного контроля за качеством танков, выпускавшихся на заводах Урала, Сибири, Поволжья.

Свою заводскую марку коминтерновцы держали высоко в течение всей войны, и я счастлив, что этому в немалой степени содействовала служба технического контроля.

Назад | Дальше

Содержание